Жан Пиаже работает с ребенком
Это четвертая статья, написанная известным фельденкрайз-практиком и тренером Деннисом Лери (Dennis Leri, 1945−2016) в конце 1990-ых в рамках серии, которую он назвал «Багаж знаний» (Mental Furniture). В серии 12 статей, в некоторых из них Мойше Фельденкрайз и его Метод — главные герои, а в некоторых упоминаются буквально вскользь. Эта статья анализирует работы одного из известных психологов и философов XX века, создателя теории когнитивного развития Жана Вильяма Фрица Пиаже (1896−1980). Деннис не сравнивает детально подходы и концепции Мойше и Пиаже, но вводит и определяет целый ряд понятий, ключевых для Метода Фельденкрайза и работ швейцарского психолога.
Вот что сам Деннис писал об этом цикле статей:
«Серия „Багаж знаний“ содержит статьи, опубликованные в информационном бюллетене Feldenkrais Guild. Они задуманы как нечто вроде археологических раскопок того, что повлияло на Мойше Фельденкрайза. Я не разбираю его взгляды в свете современных представлений. Для этого будет другое время и место. Здесь я только пытаюсь очертить некоторые отсылки к областям знаний, которые сам Мойше Фельденкрайз делал в ходе преподавания»
Пиаже и понятие обратимости
Мойше Фельденкрайз упоминал швейцарского психолога Жана Пиаже (1896−1980) в списке авторов для чтения. Лично я до недавних пор читал только в первую очередь философские работы Пиаже. И изучая его работы по развитию ребенка был поражен глубоким резонансом с подходом Мойше.
Вот что говорил Пиаже о «биологической проблеме интеллекта»: «Словесный или когнитивный интеллект основан на практическом или сенсомоторном интеллекте, который, в свою очередь, зависит от приобретенных и рекомбинированных привычек и ассоциаций. Это, со своей стороны, предполагает систему рефлексов, очевидно связанных с анатомическим и морфологическим строением организма. Определенная связность, таким образом, существует между интеллектом и чисто биологическими процессами морфогенеза и адаптации к окружающей среде. Что из этого следует?» (The Origins of Intelligence in Children, International University Press, 1952/La naissance de l’intelligence chez l’enfant, 1936),
О чем же, действительно, это нам говорит?
Пиаже связывает онтогенез, исторический путь изменений, формирующий индивидуума, и филогенез, историю эволюции видов, таким образом, что это проясняет используемое Мойше понятие органического научения. Он фокусируется на роли организма, в частности сенсомоторной системы, в обучении. Пиаже направляет свое исследование в сторону от онтологического подхода, то есть от объяснений и описаний того, что собой представляют вещи, к онтогенетическому, то есть к их происхождению. Пиаже мог бы переформулировать слова философа Мартина Хайдеггера «Почему есть что-то вместо ничего?», спросив «Как получилось, что есть что-то вместо ничего?».
Пиаже разделяет весь период развития ребенка на четыре периода, каждый с подпериодами. Это: (1) Период сенсомоторного интеллекта от 0 до 2 лет. (2) Период дооперационных представлений от 2 до 7 лет. (3) Период конкретных операций от 7 до 11 лет. (4) Период формальных операций старше 11 лет.
Вне зависимости от периода или подпериода, Пиаже указывает на три необходимые операции, задействованные на каждом уровне развития, будь оно «физическое» или «умственное»: ассимиляция, аккомодация и адаптация (иногда называемая уравновешивание или восстановление равновесия). Для адаптации организм использует рефлексы. Пиаже рассматривает их как организованные схемы действий, которые младенец получает при рождении готовыми к использованию. Аккомодация происходит в контакте с объектами (в самом общем смысле), модицифицируя действие рефлекса. Консолидация и усиление действия рефлекса благодаря его применению представляет собой ассимиляцию. Прогрессивная адаптация рефлекторных схем предопределяет их организацию. Каждый рефлекс направлен во внешнюю среду. Сталкиваясь с ней, он изменяется.
Схема, лежащая в основе рефлекса, продолжает направлять поиск действий, а контроль со стороны коры больших полушарий определяет организацию. Разнообразие организаций рефлекторных схем организма — это его способ ассимиляции нового, сначала в форме питания, позднее информации.
Ассимиляция конкретизирует и расширяет рефлексы врожденные и приобретенные, привычки. Она делает это через распознавание и дифференциацию: объекты, которые вызывают рефлекс; факторы, которые соотносят объекты с внутренними потребностями, например голод; объекты, обобщающие способность распознавания других объектов. Всевозможные объекты определяются через тактильное и кинестетическое взаимодействие как источники питания, возбуждения или сигналы, закрепляющие само по себе действие. Эти оценки предвосхищают более формальный процесс суждения.
Аккомодация — процесс, в ходе которого схема через взаимодействие с объектами, меняет свою структуру, то есть «реорганизуется», чтобы дать пространство для ассимилируемого. Аккомодации дают начало новым организациям, основанным на предшествующих.
Ассимиляция — это процесс обучения идентификации, распознаванию и обобщению объектов. Аккомодация — это модификация действия аккомодации. Адаптация — это балансировка процессов ассимиляции и аккомодации, то есть восстановления равновесия, необходимого для соответствия организма окружающей среде.
На всех стадиях развития, на каждом уровне и соединяющих их структурах три этих процесса находятся в постоянном взаимодействии. Например, поздние когнитивные стадии остаются связанными с сенсомоторным уровнем, хотя и через более сложную организацию.
Возьмем пример, знакомый почти каждому фельденкрайз-практику, даже первого года обучения: сосательный рефлекс. Обеспеченное при рождении определенными примитивными рефлексами, развитие человека начинается, когда возникает несоответствие между ними и окружающей средой. Это несоответствие создает состояние дисбаланса, которое организм пытается уравновесить через изменения себя или окружающей среды, то есть адаптируется. Сосательный рефлекс исходно вызывается любыми прикосновениями к губам ребенка. Сначала рефлекс развит недостаточно для того, чтобы удержать сосок во рту. По мере развития ребенок сосет лучше и более избирательно. Он уже не ждет того, чтобы сосок коснулся рта, но будет преследовать и то, что коснется щеки. В голодном состоянии все, что не сосок, отторгается. Таким образом, сосательный рефлекс развивается в схему для, среди прочего, грудного кормления.
Общий рефлекс сосания становится более специализированным, связывается с грудью матери или бутылочкой, и более общим, чтобы исследовать и узнавать другие объекты.
По словам Пиже, «схема… не ограничена в использовании только одним фиксированным побудительным фактором, внешним или внутренним, но работает сама по себе… ребенок сосет не только чтобы есть, но и чтобы избежать чувства голода, продлить удовольствие от еды, и, наконец, сосет просто ради сосания». (Origins of Intelligence in Children). Другими словами, объект, который сосут, в первую очередь поддерживает схему сосания — в больше степени, нежели питание как таковое. Растущая сложность организации рефлексов обеспечивает начатки смысла для ребенка. Специфические сосательные действия будут отличаться в зависимости от того, голоден ли ребенок. То есть значение сосания для ребенка будет зависеть от обстоятельств.
Приобретение способности различать внешние обстоятельства вкупе с развитием действий, прямо не зависящих от рефлексов становится базой для различения субъективных и объективных полюсов опыта. В процессе обучения действиям, которые позволяют различить разные объекты и разные контексты, постепенно дифференцируется личность. Сосание пальца предшествует более сложным координациям руки со ртом или со взглядом. Продвигаясь от простого хватания к целенаправленному исследованию руками, ребенок начинает различать средство, руки, от цели, поднести что-то ко рту, потрясти что-то, чтобы оно зазвучало, и т. д.
В процессе развития ребенок проходит через различные «эгоцентричные» стадии. В терминологии Пиаже «эгоцентричный» отсылает к детской некритической идентификации восприятия с миром. Действия ребенка создают восприятия, и, в силу неумения отличить действия от последствий, эти восприятия становятся его «реальностью». Взросление состоит в «децентрализации» воспринимаемого мира, то есть в приобретении понимания, что разные действия ведут к разным восприятиям. Такое осознание, подразумевающее сенсомоторную базу реальности, делает возможными разные действия и разные восприятия реального.
Давайте взглянем на восприятие ребенком времени, чтобы проследить, как происходит эта децентрализация. В эксперименте детям разного возраста показывали два соединенных стеклянных контейнера: один длинный и цилиндрический, второй широкий в основании и сужающийся к верху. Окрашенная жидкость переливается из одного в другой, вызывая два простых процесса: снижение уровня в первом сосуде и подъем в другом. «Операции со временем следующие: (1) приведение разных уровней в серию А+В+С и т. д. через понятия отношений „до“ и „после“ (серийность невозможна, если отношения „одновременны“); и (2) приведение соответствующих интервалов (сроков) АВ, АС, и т. д. (АВ короче, чем АС, и т. д., а А1 и В1 или А2 и В2 синхронны).» (The Child’s
Conception of Time)
У взрослого не возникает сложности в осознавании того, что это одна и та же жидкость и один и тот же объем переходит из одного контейнера в другой, несмотря на изменение формы. У детей проявляются всевозможные трудности в связывании того, что происходит в одном и другом контейнере. Складывается масса расходящихся концепций: что события не имеют отношения друг к другу, что их «два»; что объем жидкости не одинаков, то есть не сохраняется; что одно происходит быстрее или медленнее и так далее. На «интуитивном» уровне дети в конце концов способны увидеть, что в последовательных моментах один из контейнеров опустошается, признавая, что в предыдущий период он был полнее.
Интуитивное восприятие последовательности и длительности будучи эгоцентричным не приводит к координации событий в двух контейнерах. Только когда появляется схема, которая обобщает и координирует «два» события в организованное целое можно сказать, что есть понимание времени. Как только концепция времени, а на самом деле схема действий, создана, она может использоваться для новых действий. Для Пиаже зрелое понимание времени возникает, когда происходит сдвиг от интуитивных, эгоцентрических, необратимых толкований движений перемещения к операционным, обратимым интерпретациям.
Обратимость означает, что в любой данный момент действия можно представить предыдущий или исходный момент и следующий или финальный момент. То, что создает восприятие сохранения объема жидкости или одновременность снижения и подъема уровней, и есть «операционный» уровень действий с его подразумеваемым понятием обратимости. Потому что на этой стадии есть истинная концепция времени, можно отличить действие от его исхода. Можно дать внимание самому по себе действию. Можно «интериоризировать» действие, то есть совершить его мысленно или через модель или аналог, показывающий операционную обратимость. (Подумайте об этом в отношении некоторых АТМ, которые вы могли делать).
Реальное — лишь один из примеров возможного. С обратимостью можно модифицировать действия, замедляться или ускоряться, менять направление. Обратимость — не просто вопрос отматывания фильма назад. Она организует в связное целое и делает осознаваемым соперемещение себя, других и объектов в мире. Обратимость — конструкция, которая позволяет оценивать и менять качество действия, того, как оно выполняется и к каким последствиям приводит.
Для Пиаже зрелость есть децентрализованное поведение. Одновременно дифференцировать себя, других и объекты в мире — означает лучшую интеграцию себя в мир и мира в себя. Упомянутый выше эксперимент блестяще демонстрирует, что для восприятия любой вещи нужны определенные действия. Восприятию учатся и оно зависит от целого ряда предварительных этапов научения.
Размышляя над тем, как Фельденкрайз использует термин «обратимость», можно многое получить от чтения Пиаже. Также будет очень информативным сравнить, как Мойше определяет и использует такие термины, как организация, функция, дифференциация, интеграция, обучение и привычка, с тем, как это делает Пиаже. Я рекомендую любую из его работ, но особенно The Origins of Intelligence in Children. У Пиаже, нужно признать, немало критиков. Одна из превосходных работ на эту тему — Apprenticeship in Thinking Барбары Рогофф (Barbara Rogoff). Также особенно провокационны работы Эстер Телен (Esther Thelen).