Мойше Фельденкрайз заговорил о Гурджиеве в первый же день своего первого большого тренинга практиков — 16 июня 1975 года в Сан Франциско. Он начал с баек, но очень быстро провел прямую параллель между практиками:
"Теперь вы видите, что нужно для пробуждения кого-то, когда его сознание спит? [смех] Это то, чему учил Гурджиев: вы говорите, что они бодрствуют, но они спят. А это [то, что мы делали] - значение тех слов. Не то, что вы пять раз скажете ему. [говорит о конкретном студенте, с которым работал до этого] Только когда все остановятся, ему станет очевидно, что нога действовала сама по себе, он на нее не влиял. И это значит… как вы говорите в психологии? Отчуждение? Ха. Шизофрения? Что это? Когда человек не является единым целым. Он разделен на части и одна часть ничего не знает о других. "
И на второй неделе того же тренинга Мойше уже включил идеи Гурджиева напрямую в работу:
"…Теперь послушайте, Гурджиев так делал обычно, говорил «Стоп!» И смотрел, насколько люди осознают себя, свое сознание. Он говорил, что большинство людей находятся в состоянии сна, что сознание означает пребывание наполовину проснувшимся, наполовину спящим. И что большинство людей не могут позаботиться о себе и на самом деле большую часть времени проводят во сне, если только вы не приведете их в какое-то громкое место, и им нужны специальные усилия, чтобы проснуться. Теперь понимаете? И он использовал «Стоп», который, на самом-то деле — проверка обратимости.
Видите, когда у вас возникают идеи, вы обнаружите, если отнесетесь честно, что они уже существуют. Миллионы людей через века, которые сталкивались с теми же вопросами, интуитивно приходили к тем же идеям. Только выражали иначе, потому что не думали о незначительности слов. И сегодня, используя другие символы, мы их не понимаем.
Он делал так. Двигайтесь, делайте то же, что раньше, и затем — «Стоп!» Продолжайте, а теперь лягте на пол. Стоп! Продолжайте. Стоп! А, видите? Он повторял с того же места… Лягте на спину. Вернитесь обратно. Вот теперь это обратимое движение… Стоп! Продолжайте. Стоп! Продолжайте. Стоп! Продолжайте. Продолжайте. Продолжайте. [смех] Стоп! Видите? [обращает внимание на конкретного студента] Вот сейчас произошел прорыв. Все ситуации, где он не можете остановиться и продолжить и сделать что-то другое, необратимы, и это не самое лучшее, на что способен его мозг. Вы это видите? Хорошо. Теперь попробуйте исследовать это на себе. И вы обнаружите, делая движение действительно сознательным, осознанным, что любое место, где остановка продолжается, где вы даете себе время остановиться, демонстрирует что-то, что бы вы еще делали, не понимая, что останавливает вас, что мешает. Это понимание означает реальный сознательный контроль. В других случаях вы двигаетесь непроизвольно."
Ровно через пять лет, в ходе своего самого масштабного тренинга фельденкрайз-практиков в американском Амхерсте в 1980 году, Мойше вернулся к тем же концепциям и уже посвятил исследованию концепции остановки гораздо больше времени, она стала полноправным и четко обозначенным элементом обучения. И в течение двух лет тренинга Фельденкрайз еще не раз и не два упоминал Гурджиева, цитировал его, приводил в качестве примера.
А вот что уже через много лет писал фельденкрайз-практик и последователь Гурджиева Крис Элмс (Chris Elms):
"Я провел много лет в гурджиевской работе, и хотя было восхитительно открыть, что плотничество, садоводство и мытье полов могут быть глубокими и полезными медитациями, лежащий в основе нажим работы Гурджиева был не таким уж деликатным: «Ты Должен Помнить Себя». Хороший совет, но если ты не может этого сделать, будет ли правильным стараться больше?
Выглядит риторическим вопросом, не так ли?
И здесь возникает работа Фельденкрайза, где стараешься не сильнее, а умнее и с большим числом вариаций и ощущением обучения: это путь пробуждения, который забавен и приятен, дает результаты и добрые чувства. Потому что именно так люди должны себя ощущать."
________________________________________________________________________
Дальше идет статья, написанная известным фельденкрайз-практиком и тренером Деннисом Лери (Dennis Leri, 1945−2016) в конце 1990-ых в рамках серии, которую он назвал «Багаж знаний» (Mental Furniture).
Вот что сам Деннис писал об этом цикле статей:
«Серия „Багаж знаний“ содержит статьи, опубликованные в информационном бюллетене Feldenkrais Guild. Они задуманы как нечто вроде археологических раскопок того, что повлияло на Мойше Фельденкрайза. Я не разбираю его взгляды в свете современных представлений. Для этого будет другое время и место. Здесь я только пытаюсь очертить некоторые отсылки к областям знаний, которые сам Мойше Фельденкрайз делал в ходе преподавания»
Багаж знаний #7
Георгий Иванович Гурджиев
«Если бы человек мог понять весь ужас жизней обычных людей, которые крутятся в колесе несущественных целей, мог понять, что они теряют, он был понял, что есть только одна значимая для него вещь — избежать общих законов, стать свободным. Что может быть важным для человека в тюрьме, который приговорен к смерти? Только одна вещь: как спастить, как сбежать, все остальное неважно." — Г. И. Гурджиев.
Это было позднее утро или, возможно, день, и Мойше давал интервью журналисту для «Психологии сегодня» (Psychology Today).
Журналист: «Кажется, что ваши идеи методы имеют много общего с работами Милтона Эриксона»
Мойше: «О да, это правда. Я испытываю огромное уважение к его работе. И знаком с ним. Нас представила Маргарет Мид. Но, знаете, хотя и можно увидеть сходство моей работы с тем, что делает Милтон Эриксон, человек, с которым я чувствую наиболее сродство, это Гурджиев».
Интервью не было опубликовано. Журналист перешел в New York Times. Может быть кто-то, скажем, Франц Вурм (1926−2010, чехословацко-швейцарский поэт, писатель, переводчик, работал с Фельденкрайзом и переводил его на немецкий. — РЯ), может пролить свет на взаимоотношения Мойше с «работой» Гурджиева и с его сообществом. Были они прямыми или косвенными? Исторический факт: Мойше познакомился с Идой Рольф (1896−1979, американский биохимик, создатель «Рольфинга», близкий друг М.Ф. — РЯ) на конференции, организованной известным учеником Гурджиева Джоном Беннетом (1897−1974, британский математик, философ, писатель, популяризатор работ Гурджиева, — РЯ).
Георгий Иванович Гурджиев родился в 1872 или 1877 году (также называют 1868 год, умер в 1949 году во Франции, — РЯ) в Кавказском регионе, который сейчас находится на территории России. Так называемый «мудрец-пройдоха» возвестил приход древних эзотерических учений Востока на Запад. Не модернист и не распространитель каких-либо учений, он скорее провозгласил существование вечной Истины (с большой буквы И), что есть люди, которые знают эту Истину и живут ею, и что Объективное познание Реальности возможно. Его труд живет в разнообразных обличиях среди групп, которые не то чтобы секретные, но закрытые. О Гурдижиеве много написано. Если захотите, вы можете найти «гурджиевские» книги почти в любом эзотерическом книжном магазине, или в обычном в секциях религии и духовности. Мойше рекомендовал читать «Психологические упражнения» Альфреда Ричарда Орейджа и «В поисках чудесного» Петра Успенского. Возможно, удастся почувствовать часть «букета». Но, зная, насколько сложно полностью постичь Метод Фельденкрайза через посвященные ему книги, вы можете быть уверены, что понять работу Гурджиева только через книги еще сложнее. И как один из ароматов она вплетается в «варево» Мойше.
«…мы должны исследовать фундаментальный закон, который создает все явления в их разнообразии или единстве во всех вселенных.» Это «Закон Трех» или закон трех принципов или трех сил. Он заключается в том, что любой феномен, любого масштаба и происходящий в любом мире, от молекулярных до космических явлений, представляет собой результат комбинации или встречи трех разных и противоположных сил. Современная мысль знает о существовании двух сил для проявления феномена: сила и сопротивление, положительный и отрицательный заряд, женские и мужские клетки и так далее. Вопрос о третьей никогда не поднимался, а если и поднимался, то не был услышан…"
«Согласно реальному, точному знанию, одна сила или две силы никогда не могут создать явление. Присутствие третьей силы необходимо, поскольку только с помощью третьей силы две первые могут произвести то, что можно назвать феноменом, все равно в какой сфере…»
«Учение о трех силах лежит в основе всех древних систем. Первую силу можно назвать активной или позитивной; вторую — пассивной или негативной; третью — нейтрализующей. Но это только имена, тогда как в реальности все три силы одинаково действенны и проявляются как активные, пассивные и нейтрализующие только в своих точках встречи, то есть только в отношении друг к другу в определенный момент.» (Г.И. Гурджиев, цитата по П. Успенскому «В поисках чудесного», стр.75).
В жизни человека «Закон Трех» можно наблюдать в действии в целом ряде ситуаций. Он предпринимает усилия по достижению чего-то. Он встречает сопротивление или инерцию. Если недостает причин и желания продолжать, он оставляет попытки предпринимать что-то еще. Когда у нас нет решимости, упорства, мир дает причины оставить попытки. Но цель, которую создает «Работа», стабилизирует усилия. Чтобы противостоять порочному кругу двумерной динамики действия/реакции нужна третья сила. Она нейтрализует не путем элиминирования других двух, а предоставляя нейтральный путь наблюдения, сопровождения или устойчивого участия.
Привычки внимания и происходящей из них идентификации с тем, чему и как его уделяют, коварны и трудно различимы. Да и зачем беспокоиться? Тем не менее, каким-то образом мы чувствуем, что должно быть нечто другое, чем наши индивидуальные или коллективные субъективные знания и восприятия. Может быть, сами режимы привычек внимания могут быть исследованы? Действительно ли деятельные мужчины или женщина активны? Может быть, их деятельность — всего лишь привычная и поэтому пассивная реакция на мир. А у пассивного человека можно спросить, какого рода активную отстраненность необходимо применить, чтобы не оказаться вовлеченным? Чтобы предпринять исследование наших привычек, необходимо привлечь третью силу, которая позволяет видеть, свидетельствовать две другие.
Гурджиев говорил, что для совершения «Работы», то есть целенаправленного раскрытия своей полной человечности, необходимы три компонента: что мы работаем для себя; что мы работаем для других; и что мы работаем для «Работы» как таковой. Обычно человек работает для себя или для других. Но, вторя рабби Гиллелю (75−5 до н.э., вавилонский законучитель времен Второго Храма, — РЯ), «Если я не для себя, кто я, и если я только для себя, что я?» (более классическая цитата: Если я не для себя, кто для меня? Если я (только) для себя, что я? Если не теперь, когда же?, Талмуд, Мишна, Авот, 1.12−14, — РЯ), можно обнаружить контекст, в котором человек может работать для себя, для других и с ними и для «Работы».
Оценивая, как люди работают, «учат» или «тренируют» в ходе программ подготовки фельденкрайз-практиков, я заметил нечто подобное. Некоторые полны себя или, возможно, заботятся только о себе. В таких случаях страдает внимание к индивидуумам в группе и Метод до них не дотягивается. Некоторые почти полностью фокусируются вне себя, живут только для других. В этих случаях преуменьшается внимание к их собственным нуждам, долгосрочным потребностям группы и Метода. Какой пример они подают? А в отношении третьих, кто работает в первую очередь для Метода, обучение становится стерильным и абстрактным. Но есть и те, кто работает для себя, для других и вместе с тем для Метода Фельденкрайза. Последствия координации всех трех аспектов могут разительно отличаться о тех, которых можно ожидать, опираясь только дуальные отношения.
Усердная работа по воссозданию и поддержанию Метода позволяет человеку заниматься собственными потребностями, нуждами других и развивает сам Метод. Практиковать Метод Фельденкрайза, или, возможно, рассматривать Метод Фельденкрайза как практику означает, что человек не может развивать себя, не развивая других. Верно и обратное, он не может развивать других, не развивая себя. Метод Фельденкрайза должен одновременно вести к развитию других, собственной личности и самого Метода. Но Закон Трех тонок и не абсолютно очевиден: «в определенный момент» практик может быть активным и побуждающим в отношении пассивного студента, тогда как Метод стабилизирует и нейтрализует Или практик может быть пассивным или отрицающим, тогда как студент — активным, а Метод — нейтрализующим. Или Метод Может быть активным, тогда как студент стабилизирует, а практик пассивен. И так далее. Каждый участник триады практик-студент-Метод может играть позитивную, негативную и нейтральную роль по отношению к другим. Роль практика должен играть тот, кто способен осознавать себя «в данный момент» как студента, как живую референсную библиотеку Метода или как «учителя».
Это было горячим летним полднем в ходе программы обучения в Амхерсте, когда Мойше сослался на работу Гурджиева. В ходе сессии вопросов и ответов спросили, что Мойше имел в виду той ремаркой. И получили ответ: «О, он только говорил вам не беспокоится». Но о чем он говорил? И почему? И кому? Мойше знал, что, по Гурджиеву, у человеческих существ есть два аспекта: 1. Сущность, или то, что присуще от природы, что принадлежит самой личности, что истинно для человека и развивается в его индивидуальность и что контролируется Судьбой; и 2. Личность, или то, что приобретено, что не принадлежит человеку, что ложно в нем, что предоставляет информацию, необходимую для работы над собой и контролируется Случаем. Чтобы соответствовать своей внутренней сущности и полностью проявлять ее, человек должен взять три центра — голову, сердце и движение — под контроль и координацию воли. Инсайд от Мойше, «…на этом этапе мы говорим о… тренировки силы воли и самоконтроля, но не с целью получить власть над собой или другими людьми. Коррекция себя, улучшение, тренировка осознанности и другие концепции используются здесь для описания различных граней идеи развития. Развитие напрягает гармоничную координацию между структурой, функцией и достижением. И базовое условия для гармоничной координации — это полная свобода от самопринуждения и принуждения со стороны других.» («Осознавание через движение», стр.51).
Согласно Гурджиеву, обычно один из центров доминирует над другими и вытесняет их функции, не позволяя нам развиваться гармонично. Когда все три скоординированы, когда человек нашел «постоянный центр тяжести», может быть достигнут настоящий прогресс.
Человек не рождается с энергичной, пробужденной душой, но должен создать ее через «Работу». Чтобы создать душу, личность должна пробудиться и перед эти осознать, что спит, что механистична, что так называемое человеческое существование на самом деле представляет собой движение автомата. Почти каждый дрейфует в мире по течению, потому что у него нет направления и все происходящее — просто случайности. То, что мы считаем своими мечтами, надеждами, страхами, желаниями, чувством правоты и ошибки — лишь вещи, которые нас настигают. Непонимание того, что мы не не видим и не можем видеть, поддерживает спящее состояние. Как пел Боб Дилан, «У тебя большие мечты, детка, но, знаешь, это значит, что ты спишь.» («You got big dreams baby,
but to dream you know you got to be asleep.")
Но как все изменить?
Гурджиев провел всю свою жизнь, постоянно создавая способы достижения пробуждения.
Соответственно, традиция Гурджиева утверждает, что человек может учиться через сообразное использование внимания к тому, что находится в состоянии сна. Первый шаг состоит в том, чтобы начать с наблюдения за по большей части невротичным и бесцельным характером каждого нашего действия, мысли или чувства. Наблюдая это, мы осознаем, как мало можем с уверенностью назвать своей собственной жизнью. Наше внимание захвачено внутренними и внешними идентификациями, которые являются почти исключительно продуктами аккультурации, с одной стороны, и нашей примитивной биологии, с другой. Но внимание, или, более точно, процесс обращения внимания, похоже, нейтрализует «сон».
Это в чем-то схоже с подходами современной физики о том, что наблюдение меняет эксперимент — в наших жизнях внимание к собственной механистичности «пробуждает» ее. И нужно отметить, что эффект моментов пробуждения, «шоковый» для спящих индивидуумов, может влиять на них вне зависимости от предшествующей персональной истории. Частная психология человека может остаться цельной и неизменной. Это не имеет значения. Значение имеет только желание искать Истину.
Встреча с Гурджиевым и столкновение с его идеями позволяет более полно оценить их влияние на Мойше. Голос Гурджиева можно услышать в следующих пассажах из «Осознавания через движение»:
«Это правда, что инстинкты приходят к нам через наследственность, и осознанность тоже наследуется, так что предпочтительнее совершенствовать нашу осознанность, нежели подавлять в себе животное. Осознанность — высшая стадия в развитии человека, и будучи полноценной она удерживает гармоничное управление действиями тела. Когда человек силен, сильны его страсти, его возможности и жизненная сила сильны в той же степени. Невозможно подавить эти первичные двигатели без редуцирования общего потенциала. Улучшение осознанности предпочтительно в сравнении с любыми другими способами преодоления инстинктивных движущих сил. Ибо чем полноценнее становится осознанность человек, тем в большей степени он сможет удовлетворять свои страсти без посягательства на ее верховенство. И каждое действие будет более человечным.» («Осознавание через движение», стр. 172−173)
И «…степень осознанности сильно отличается у разных людей, гораздо больше, чем относительное распределение остальных качеств. Более того, есть и существенные периодические изменения в осознанности одного и того же человека и ее значение по отношению к остальным аспектам личности. Может быть низкая точка, в которой осознанность исчезает на момент или промежуток времени. Реже бывает высокая точка, в которой возникает гармоничная цельность, когда все качества человека сливаются в единое целое.»
В такие моменты человек «…понимает, что его маленький мир и большой мир вокруг не что иное, как единое целое и что в этом единстве он больше не один.» («Осознавание через движение, стр. 53−54).
Чтобы всей душой принять напоминание от Мойше, что легкость движения, грациозность, лучшая осанка и так далее и тому подобное, эффект классов, обыденны, нужно задаться вопросом — «по отношению к чему?» Сопоставляя Мойше Фельденкрайза и Георгия Гурджиева, мы можем получить намеки о роли не-обыденного, или чудесного в понимании Гурджиева, в нашем Методе.