На фото - физик и философ Дэвид Бом. Почему его фотография открывает статью в блоге про Метод Фельденкрайза - читайте ниже.
Это вторая статья, написанная известным фельденкрайз-практиком и тренером Деннисом Лери (Dennis Leri, 1945−2016) в конце 1990-ых в рамках серии, которую он назвал «Багаж знаний» (Mental Furniture). В серии 12 статей, в некоторых из них Мойше Фельденкрайз и его Метод — главные герои, а в некоторых упоминаются буквально вскользь. Эта статься о научной причинности затрагивает практику Метода Фельденкрайза (МФ) и его создателя по касательной и построена в основном на мыслях известного физика Дэвида Бома. Однако она может быть очень важна для понимания контекста, в том числе научно-философского, в котором формировался МФ (а сам Мойше был, как известно, физиком). Ну и, безусловно, полезна для расширения мышления и восприятия читателя, который МФ интересуется.
Вот что сам Деннис писал об этих материалах: «Серия „Багаж знаний“ содержит статьи, опубликованные в информационном бюллетене Feldenkrais Guild. Они задуманы как нечто вроде археологических раскопок того, что повлияло на Мойше Фельденкрайза. Я не разбираю его взгляды в свете современных представлений. Для этого будет другое время и место. Здесь я только пытаюсь очертить некоторые отсылки к областям знаний, которые сам Мойше Фельденкрайз делал в ходе преподавания»
Деннис Лери на углубленном тренинге для фельденкрайз-практиков
Багаж знаний #2 Научная причинность и законы природы
В предыдущей статье я обещал поговорить о багаже знаний. Я начну с понятия причинности. Научная и педагогическая традиция, повлиявшая на работу Мойше, задействует причинность. Мойше не выносил легковесных, некритичных рассуждений о причинах и следствиях. Но он придерживался научных объяснений в тех областях, где они были применимы. Мойше Фельденкрайз работает над чертежами генератора ван дер Граафа в период, когда он был научным ассистентом в лаборатории Фредерика Жолио-Кюри в Париже
Научная причинность в должном контексте представляет собой крайне убедительную концепцию. Понятая же неправильно, она может стать источником злоупотреблений и неуместного приложения. Педагогическая причинность имеет дело с задачей понимания, свободы и самоопределения и ей будет уделено специальное внимание.
Дэвид Бом (David Bohm, 1917−1992, физик, известный также работами в философии и нейропсихологии, — РЯ) так начинает свою книгу «Причинность и случайность в современной физике»: «В природе ничто не остается постоянным. Все находится в вечном состоянии превращения, движения и изменения. Однако мы обнаруживаем, что ничто не возникает просто из ничего, не имея ранее существовавшего, предшествующего. Также ничто не исчезает бесследно, в том смысле, что оно не дает начала абсолютно ничему, что ·существует в дальнейшем. Эта общая характерная особенность мира может быть сформулирована в виде принципа, который является обобщением громадного количества различного рода опытов и которому никогда не противоречили ни одно наблюдение и эксперимент, научный или иной; а именно, все возникает из других вещей и дает начало другим вещам».
Он продолжает: «Однако этот принцип не является утверждением о существовании причинности в природе. В самом деле, он является даже более фундаментальным, чем принцип причинности, так как лежит в основе нашей возможности рационального понимания природы». (цитаты по переводу С. Ф. Шушурина, 1959 г., — РЯ).
Дэвид Бом и Джидду Кришнамурти
Чтобы сложиться в научную причинность, отношения, которые остаются постоянными среди комплексных процессов изменения и трансформации, отмечаются и изучаются.
Специфические постоянные отношения, которые проявляются и неслучайны, интерпретируются как «обязательные отношения». «Причинный закон» — термин, данный обязательным отношениям между объектами, событиями, условиями или другими вещами в определенное и следующее время. Однако необходимость в причинном законе никогда не абсолютна. Например, вещи обычно падают на землю, когда мы выпускаем их из рук. Но вот, скажем, это фотография Мойше, ее «случайно» подхватил ветер и унес — вверх, вверх и в сторону.
Бом пишет: «…мы видим, что законы природы следует понимать как необходимые, лишь абстрагируясь от несущественных факторов». Несущественные факторы определяются как противоположные неизбежности. Случайность — форма несущественного фактора за пределами сферы вещей, которые подчинены причинным законам. Случайные события не обязательно следуют из каких-либо специфических законов.
Как и с помощью чего абстрагироваться от случайностей? «Абстрагироваться» в буквальном смысле означает пренебречь.
Бом: «…абстрагируя что-то, мы упрощаем его, концептуально извлекая из полного контекста… это происходит путем извлечения того, что является общим для широкого разнообразия сходных вещей. Таким образом, абстракции склонны содержать определенные обобщения. Насколько конкретная абстракция валидна в данной ситуации, зависит о того, насколько действительно незначительный эффект производят на интересующую нас проблему игнорируемые факторы».
Понимание, чем и как пренебречь, требует тренировки. Мы должны знать, как выбирать те факторы, которые важны и релевантны. Слово «релевантный» (relevant) по значению связано с абстрактным (abstract). Релевантный — прилагательное, производное от глагола relevate, который, в свою очередь, содержит корень levate, означающий «поднимать». Глагол levate используется для описания действия, которое «поднимает» во внимание любой содержание, включая само действие принятия во внимание. В слове relevate добавляется приставка re в значении «снова», придавая глаголу «поднимать» временной смысл через повторяемость. То, что повторяется, есть сходство, но также и отличие, поскольку каждый случай не только похоже, но и отличается от предыдущего. Мы воспринимаем что-то как релевантное, потому что узнаем «это» отличие, «эту» разницу снова. Если мы не видим ее, фактор становится «нерелевантным».
Постоянные отношения, которые релевантны, которые всплывают во внимании и удерживают внимание, таким образом, абстрактны.
Устанавливая причинность, мы должны делать релевантные абстракции. Выявление постоянных отношений — первый шаг к причинности. Причинный закон возникает, когда постоянные отношения, или регулярность, проявляются в потоке разнообразия условий. Регулярности возникают наряду с нерегулярностями. Но, стоит отметить, то, что выглядит нерегулярностью на первый взгляд, может в более позднем контексте оказаться более высоким порядком регулярности.
Обнаружение регулярностей и предположение, что они являются результатом причинных законов позволяет нам выдвигать гипотезы, то есть абдукции, относительно предполагаемых закономерностей.
Греческий корень слова гипотеза указывает на предположение, положенное в основу наших рассуждений как временная база, которая может быть проверена через индукцию на правдивость или ложность. Если одна гипотеза не поддается проверке, возникают и испытываются другие. Научный метод предполагает опровержимость гипотез. Если предположение невозможно опровергнуть, любое сформулированное на его базе утверждение будет иметь лишь ограниченную пояснительную ценность.
Рассматривая причинные отношение, нужно быть аккуратным в отделении их от чисто сопутствующих событий. Например, перед началом зимы листья обычно опадают с деревьев. Но листопад — это следствие снижения температуры, а не причина прихода зимы.
То есть концепция причинных отношений предполагает больше, чем регулярные ассоциации, в которых один набор событий предшествует другому во времени. Будущие последствия возникают из прошлых причин через процесс соответствия определенным отношениям. Только ассоциации не достаточно. Нужно показать, что данный набор событий или условий в обязательном порядке проистекает из другого. Изменение одной или более предполагаемых причин должно всегда производить соответствующие изменения в следствиях. Другие факторы должны сохраняться неизменными.
При исследовании большого числа случаев скоординированные изменения в двух отдельных наборах событий усиливают гипотезу причинной связи. Тесты или показанные координации должны быть воспроизводимы. Противное служит доказательством того, что есть больше причин или другие факторы для наблюдаемых последствий. Но если гипотеза сильная, тогда можно наблюдать определенный уровень предсказуемости. Можно предугадать, что при выполнении данного набора условий определенные последствия произойдут от причин. Более «тонкий» результат заключается в том, что может быть предсказан новый феномен. Расширение области приложения гипотез приводит к выявлению законов природы. Они не похожи на юридические законы, прилагаемые внешне к ограниченному ходу событий определенными предписанными способами, но имеют отношение к сущностным аспектам вещей.
Чтобы сформулировать «закон природы» как общую категорию закона мы должны включить причинные законы, законы случайностей и законы, определяющие их взаимодействия. Причинность и случайность — абстракции. Это два взгляда на любой объект (используя это слово в самом широком смысле). Они необходимы для эффективной организации концепций и восприятия. Выявление постоянных отношений означает одновременное выявление того, что не постоянно, что является результатом случайности.
Определяя причинность, мы должны определить и случайность. Можно даже формализовать действия восприятия, которые отличают причинность от случайности. Законы природы придуманы человеческими существами, чтобы учесть все рассматриваемые явления и определить, что причинно и что случайно. Я обсужу процесс конструирования смысла далее в статье про Пиаже.
Открытие Ньютоном универсального закона гравитации можно сформулировать так: яблоко падает, и луна, и на самом деле все на свете. Подразумевается: A: B: C: D: E: F где A и B представляют последовательные позиции яблока в последовательные моменты времени, C и D — то же для луны, а E и F — для любого другого объекта.
Открытие Ньютона настолько же соблазнительно, насколько редуктивно. Это убедительная гипотеза, которая относится к поведению всех физических объектов во вселенной. Она элегантная, простая и проверяемая. Она проложила путь следующим мыслителям, которые редуцировали все явления до физических и проверяемых законов.
Мойше Фельденкрайз был ученым мирового класса, который умел ясно отличать, на каком уровне функционирования человека причинно-следственное мышление релевантно, а на каком нет. В следующей статье я приведу примеры из истории причинности, релевантные для нашей работы. А сейчас закончу, установив понятие причинности и законов природы как первые элементы «багажа знаний».